Возникновение города Kutná Hora|Кутна Гора традиционно связано с развитием денежного хозяйства в XIII столетии, тем не менее, зачатки горняцкого промысла уходят далеко в глубь истории. Поверхностные проявления серебряных рудных жил были, видимо, обнаружены уже в конце X столетия родом Славнийковичей (Slavníkovci), которые на своём городище Malín|Малийн, сегодня – городском районе, в 985-995 гг. чеканили из этого серебра монеты – дэнары, которые можно отличить по надписи Malin civitas. Достоверные данные о зачатках кутногорского горняцкого промысла не сохранились, а потому и сегодня являются предметом споров историков. Известия о существовании серебряного богатства в регионе иногда связывается с основанием ситерцианского монастыря в местечке Sedlec|Сэдлец в 1142 году.
С открытием кутногорского серебра связана легенда о монахе Антонии, работавшем на монастырском винограднике. Когда монах на минутку прилег отдохнуть после тяжкого труда, у его головы выросли три серебряные прута. На этом месте монах оставил свою рясу, и сообщил о чудесной находке в монастырь.
Версию о том, что якобы монахи знали тайну своих мест и использовали её, до какой-то меры опровергает тот факт, что в течение первого столетия своего существования, монастырь буквально нищенствовал, и лишь после открытия месторождения, его ситуация заметно улучшилась.
После этих перепитий, кривая истории устремилась прямо к открытию кутногорских залежей серебряной руды. В реальности речь идёт о планомерной работе геологов-проспекторов, которые проводили многочисленные изыскания в области Чешско-Моравской Верховины. По всей вероятности, первым доказательством добычи и переработки серебра в XIII столетии является археологически документированное поселение неподалеку от Малийна, название которого неизвестно. Весть о том, что в окрестностях каньковских холмов есть возможность разбогатеть, привела в здешние места огромное множество переселенцев, в основном, из близлежащих германоязычных поселений, откуда они привезли с собой, как более прогрессивные технологические методы добычи, так и общественные отношения, короче говоря германское трудолюбие и дисциплинированность, а посему вскоре завоевали ведущую роль в целой агломерации.
Около отдельных шахт росли временные жилища, деревянные часовни и примитивное шахтное оборудование. Кутногорскую атмосферу того времени часто сравнивают с атмосферой поселений американских золотоискателей эпохи "золотой лихорадки". Старые источники упоминают "сбег к Кутне", чем выражают ситуацию, когда слух о здешнем месторождении быстро пересёк границы страны.
Возникающие спонтанно горняцкие посёлки первые годы не имели никаких официальных прав, посему все правовые вопросы решали соседние города Čáslav|Чааславь и Kolín|Колийн. На закате XIII столетия, эти посёлки уже имели вид неорганизованного горняцкого городка, называемого в то время просто Гора, Mons, Cuthna, Chátra или Chuttis и лишь только в 1289 году находим название Mons Cuthna. Важным элементом при формировании юридических и административных отношений был Сэдлецкий монастырь, который имел значение главного духовного авторитета.
В те времена Кутна Гора была одним из крупнейших горняцких центров Европы, в котором использовалась прогрессивная техника и организация труда. Местная разработка составляла примерно треть европейской добычи серебра. Перелом в истории Кутной Горы произошёл в 1300, когда оное богатство позволило королю Věnceslavu II.|Венцеславу II осуществить ключевую денежную реформу, конкретно, переход от некачественного дэнара к пражскому грошу, который содержал жёстко установленное содержание серебра – около 4 g.
Размах разработок вынудил возникновение первого в истории горняцкого кодекса, Ius regale montanorum, юридического документа исключительной ценности, который устанавливал все организационно-технические условия, необходимые для стабильной работы рудника. Юридический статус, который приобретали посёлки рудокопов, поддержал ряд привилегий и льгот королей династии Luxemburg, которая вывела Кутну Гору на второе место по значимости в стране, после Праги. Согласно нового права, король свободно распоряжался некоторыми ископаемыми в стране, независимо от того, кто был владельцем земельного участка. Король имел право на, так называемую, урбуру – долю с добычи, которая составляла половину добытой руды. В новом кодексе были установлены права и обязанности горнодобытчиков, чиновников и рудокопов, а также введены некоторые прогрессивные социальные мероприятия, например, жёстко установленное рабочее время, обеспечение больных и семей погибших.
Вскоре после 1300 года, в Кутну Гору был перенесён и центральный монетный двор чешского королевства, который заменил собой семнадцать бывших старых монетных дворов по всей стране. Для этой цели был предоставлен королевский замок, который вскоре стал называться Vlašský dvůr|Влашский двур, увековечив старочешское название итальянцев – vlachy, специалистов-чеканщиков, которые были у зарождения монетного дела в Чехии. Чеканка пражского гроша и мелкой разменной монеты – парва, завершало цикл, начинающийся добычей серебряной руды. Так, постепенно, Кутна Гора превращалась в финансовый центр чешского государства.
Внешний вид Кутной Горы в первые десятилетия её существования пока не соответствовал богатству, которое здесь возникало. Тем не менее, археологические исследования указывают, что, уже в начале XIV столетия были заложены основы большинства мещанских домов. На смену наскоро сооруженным деревянным укреплениям в 1304 году пришли на смену постепенно строящиеся настоящие каменные городские стены, которые тут же должны были расширены на ещё одно кольцо, так как городская агломерация разрасталась быстрее, чем планировались и строились городские стены. Ограждённая городская территория была, по масштабам средневековья, огромна и сравнима, разве что, с территорией пражского Старого города. В двадцатые годы, на смену первоначальным деревянным часовням, пришли более достойные строения – началось строительство Высокого костела, посвящённого св. Марии; сегодня костел св. Якоба, а немного позже – строительство костела Девы Марии на Намети и другие, сегодня не сохранившиеся храмы.
Постепенно город строил и социальную сферу – лавки, бани и больницу. Споры, которые Кутна Гора, со времени своего основания, вела с Сэдлецким монастырём (Sedlecký klášter), стали к концу XIV столетия, невыносимы для сильного и самонадеянного города, что привело к решению освободиться от этой зависимости и в части ему присущей, а именно – в духовной. Таким образом, решение о строительстве кафедрального костела св. Барбары вне юрисдикции монастыря, принятое, примерно, в 1380 году, было проявлением эмансипации, основанной на, кажущимся неистощаемым, источнике серебра.
К концу XIV столетия, количество людей, работающих на рудниках, достигло трёх тысяч, а добыча составляла 6 – 7 тонн серебра, не считая 50 – 100 тонн меди в год. И тем не менее, именно в этот период, кутногорская горнодобыча столкнулась с первыми серьёзными проблемами. Поверхностные карьеры были истощены, а проникновение глубже под поверхность требовало более трудоёмкие действия и сложное техническое оснащение. Неуклонное углубление шахт проявилось, на переломе XIV и XV веков, уменьшением добычи и, одновременно, увеличением производственных издержек. Следствием этого стало сокращение горнодобычи и уменьшение продуктивности, что не могло не отразиться на качестве пражского гроша.
Доминирующее преобладание немецкого патрициата – потомков первоначальных поселенцев, определила и позицию города в начале гуситских войн. Кутна Гора однозначно и твёрдо встала на сторону кайзера Siegismunda|Зигизмунда. Однако, серия побед гуситов в течение 1421 года отобрала у города всяческие надежды на то, что война обойдёт его стороной. А когда, в мае пал и выгорел Сэдлeцкий монастырь, горняки сдались и со страхом ожидали дальнейших вестей. Следующие два года, 1422 и 1424, были ужасны и сопровождались изгнанием части немецких горняков и двумя разрушительными пожарами. Результаты обоих событий были пагубны и вели к развалу горнодобывающей деятельности.
Масштабное обновление горнодобывающего промысла началось лишь во второй половине XV столетия, в конце властвования короля Jiří z Poděbrad|Йижия из Подебрад, однако, нехватка средств, древесины и профессиональных специалистов тормозила реконструкцию и откачку воды из крупнейших шахт, тем не менее, в 1469 году удалось даже обновить чеканку пражского гроша.
Два года спустя, в 1471 году, на Влашском дворе прошло заседание сейма, которое привело к избранию на чешский трон пятнадцатилетнего Wladislawa II| Владислава II из польско-литовского рода Jagello|Jogáila. Перед Кутной Горой открылась эра бурного расцвета. Полностью была восстановлена добыча серебра, а продукции монетного двора хватило даже на крупные инвестиции в строительство Пражского кремля и замка Карлштейн. Произошли изменения и в составе промыслового патрициата, предпринимателей и финансистов; на смену немецким специалистам пришли местные чешские кадры, которые полностью овладели жизнью города и проникли в приближённый королю круг. Систематически заседали в городском совете, были в числе присяжных горняцкого суда, руководили отдельными горными разработками. Поэтому, можно себе смело представить, что в целом атмосфера, царившая в городе, была отличной средой для коррупции, взяточничества и всякого рода мошенничества. На этой почве нарастало социальное напряжение, которое вылилось в 1494-1496 годах, в горняцкие бунты, считающиеся острейшими восстаниями позднего средневековья.
Исключительный статус Кутной Горы подчёркивали и частое пребывание там короля и проведение сеймов, важнейшим из которых был тот, который в 1485 году принял, так называемый, Кутногорский религиозный мир, чем подтвердил долговременную веротерпимость в стране.
В первые десятилетия XVI столетия Кутна Гора вступала как цветущий город с кажущимся неисчерпаемым богатством. Горные разработки, прежде всего – осэлская, и дальше приносили значительную добычу, тем не менее, предостерегающим было то обстоятельство, что горняки работали уже на глубине около пятисот метров, с большим риском воздействия грунтовых вод при убывающей мощности залежей. Эти кризисные признаки усилились в тридцатые годы и вели к ограничению добычи на основных разработках. Для местных было шокирующим закрытие в 1543 году известнейшей шахты – осэлской. Город видел своё спасение в массовом приливе финансов, которых постоянно не хватало.
В 1547 году, Влашский монетный двор прекратил чеканку традиционной чешской монеты, своей, более, чем столетней гордости – пражского гроша. Чеканка новой монеты – толара, считающегося чужеродным продуктом, себя не оправдывала и связывалась с неблагосклонным отношением габсбургского двора. Однако, несмотря на это, общая картина города, в течение всего столетия, выглядело положительно. Каньковские шахты держали солидную продуктивность, монетный двор работал в полную силу, в том числе, благодаря завозному серебру, и город, в целом, проявлял признаки расцвета и богатства.
В начале XVII столетия, однако, скрытые до поры до времени признаки кризиса, усилились, и было ясно, что способов, которые бы могли повернуть ситуацию в лучшую сторону, почти уже не оставалось. В эту, и без того сложную ситуацию, вмешалось поражение при Белой горе, что раньше всего остального повлияло на веротерпимость. В первые месяцы, после белогорской битвы, рекатолизация общества продвигалась умеренным темпом, а городские власти, в страхе перед повальной эмиграцией рабочих и парализацией на оставшихся шахтах, старались сохранить свободу лютеранской веры в немецком посёлке у св. Георгоса. Вялая рекатолизация Кутной Горы привела, в конечном итоге, к насаждению в 1625 году, войск полковника Уэрты, а завершил её приход иезуитов, которые решили, при поддержке главного специалиста монетного двора, Вжешовца, выстроить здесь свою коллегию.
Годы войны принесли городу большие проблемы. Постоянное повышение различных налогов и контрибуций, конфискация земель в предместьи, также, как и передвижение войск, привели к фактическому распаду городских финансов. Горнодобыча, которая ещё в предбелогорские времена боевала с трудно решаемыми проблемами, была остановлена, а недостаток средств заставил городские власти подать прошение о прекращении работ в каньковских разработках. Монетный двор чеканил обесцененные монеты из завозного серебра или пагамента, т.е. серебряного сплава или переплавленного отработанного металла. После долгих усилий, город в 1628 году вернул свои привилегии, однако возвращённые права и свободы были только для католического населения.
Колоссальные потери причинили городу вторжения шведов в 1639 и 1643 годах. Картина, которую в сороковых годах XVII столетия являла собой Kutná Hora, была довольно удручающая. Дома, покинутые эмигрантами или опустошённые шведами, шахты, в которых осталось незначительное количество горняков.
Первые знаки хозяйственного оживления можно заметить с конца пятидесятых лет. Относительно спокойная мирная ситуация способствовала развитию ремёсел и торговли, начались первые несмелые попытки оживления горнодобычи. Улучшившаяся финансовая ситуация дала возможность постепенного обновления земельный фонд за городскими укреплениями. Духовной жизнью города овладели иезуиты, где можно позитивно оценить возникновение иезуитской коллегии с гимназией, которая давала солидный запас знаний и воспитало ряд личностей, проявивших себя, как в деятельности самого ордена, так и за его пределами.
На переломе XVII и XVIII веков появились попытки открытия новых горных разработок и оживления былой славы Кутной Горы, однако эти надежды не оправдались. Новые жилы были мало продуктивны и требовали слишком высоких эксплуатационных расходов. Наставшая ситуация вылилась в закрытие монетного двора в 1727 году, что означало, несмотря на оставшуюся здесь горную администрацию, окончательное прекращение существования Кутной Горы, как горняцкого места. В начале XIX столетия Кутна Гора, со своими шестью тысячами жителями, всё ещё относилась к крупным городам, однако неуклонно теряла своё значение да и, к тому же, проспала приход промышленной революции. Долгое время единственными предприятиями, которые бы можно было отнести к промышленным, были Breuerova kartounka z roku 1774 и Государственная табачная фабрика в Сэдлце, основанная в 1812 году, в здании бывшего монастыря.
Основную часть кутногорского населения составляли, в тот период – чиновницкая интеллигенция, офицеры воинского подразделения, дислоцированного здесь с 1749 года и средняя прослойка ремесленников и торговцев, которые являлись катализатором строительной деятельности, проявившейся после 1823 года, когда большой пожар уничтожил большинство домов в восточной части города.
Национальное возрождение проявилось здесь, прежде всего, четким осознанием значения города и его славного прошлого. Романтическая среда тёмных кривых улочек с величественными храмами вдохновляло людей искусства – писателей и художников. В словах гимна до сегодняшнего дня звучит очарование J. K. Tyla|Й. К. Тила красочностью окрестной природы. Не случайно, что именно в этот период возникают первые исторические произведения, повествующие об истории города и его архитектурных памятниках. Однако, начали проявляться весьма серьёзные сомнения о том, что из памятников, на которых время оставило свои выразительные следы, собственно, сохранить – сохранить ли город как комплекс либо выбрать выбрать только некоторые значимые объекты. На счастье, дискуссии на эти темы носили только академический характер, так как на большинство крупных реконструкций не хватало средств, а их ограниченные источники было необходимо направлять на очевидно пришедшие в упадок памятники. Речь шла, прежде всего, о кафедральном костеле св. Барбары, состояние которого во второй половине XIX столетия было более, чем критическое. Большая акция по обновлению храма св. Барбары была осуществлена и в 1905 году храм был достроен и снова торжественно освящён.
Следующим знаменательным кутногорским памятником, состояние которого было более, чем скорбным, был когда-то славный Vlašský dvůr. Покинутый монетным двором и горными чиновниками, он обветшал до такой степени, что некоторые части строения явно представляли собой угрозу окрестности. После очень сложных перепетий, когда имели место мнения и о том, что объект необходимо вообще смести с лица земли, наконец победил относительно щадящий вариант реконструкции, автором которого был Ludvík Lábler|Лудвик Лаблээр, помимо всего, сотрудничавший с архитектором Йозефом Мокером (Josef Mocker) при реконструкции и достройке храма св. Барбары.
В эру Чехословацкой республики кутногорцы вступали с верой того, что им удастся обогатить город новыми современными кварталами и создать условия для более динамичного развития. Городская администрация старалась оживить промышленность и ремесла, привлечь младшее поколение, однако наталкивалась на неблагоприятное развитие транспорта, и прежде всего, железнодорожных сетей. Весь период первой републики Кутна Гора оставалась городом достопримечательностей и туристов, городом спокойным и немного заспанным. Это имело и свои положительные стороны – прежде всего, высокий культурный уровень.
Строительная деятельность во времена первой республики, которая до сегодняшнего дня определяет характер частей города, непосредственно прилегающих к историческому ядру, осуществлялась, прежде всего, местными строителями и предпринимателями, такими, как, например, автор проекта Тилова театра Rudolf Hraba или строитель Зернской промышленной школы Rudolf Ryšán. Пожалуй, самым современным произведением является монумент погибшим 1933-1934 гг., автор Dvořák, расположенный вблизи исторического здания Hrádеk, одновременно документирующий творческий симбиоз исторической основы и авангардной скульптуры. Почётное место в истории чешской современной архитектуры занимают также: дома Крога | Krohový domу, здание бывшей районной администрации, авт. Machoň, доходные дома, авт. Richard Podzemný. Эти объекты показали возможности развития города Кутна Гора так, чтобы исторический центр, оставшись нетронутым, был как бы заключён в достойную ему раму из современных районов.
Наша краткая экскурсия по истории города заканчивается перед второй мировой войной. Наступивший потом исторический смерч, на счастье, существенно не затронул исторический и памятный характер города. Во время второй мировой войны, немецкая администрация начала здесь добычу свинцовых и цинковых руд. И только в 1991 году была закрыта последняя кутногорская шахта. Запись в список памятных резерваций и другие юридические шаги дали возможность хоть какой-то охраны культурного наследия.
Развитие города, как памятного солитера, увенчал 1995 год, когда произошла торжественная запись Кутной Горы в Список мирового культурного и природного наследия UNESCO.
меры опровергает тот факт, что в течение первого столетия своего существования, монастырь буквально нищенствовал, и лишь после открытия месторождения, его ситуация заметно улучшилась. 
который содержал жёстко установленное содержание серебра – около 4 g.
Вскоре после 1300 года, в Кутну Гору был перенесён и центральный монетный двор чешского королевства, который заменил собой семнадцать бывших старых монетных дворов по всей стране. Для этой цели был предоставлен королевский замок, который вскоре стал называться Vlašský dvůr|Влашский двур, увековечив старочешское название итальянцев – vlachy, специалистов-чеканщиков, которые были у зарождения монетного дела в Чехии. Чеканка пражского гроша и мелкой разменной монеты – парва, завершало цикл, начинающийся добычей серебряной руды. Так, постепенно, Кутна Гора превращалась в финансовый центр чешского государства. 
Не случайно, что именно в этот период возникают первые исторические произведения, повествующие об истории города и его архитектурных памятниках. Однако, начали проявляться весьма серьёзные сомнения о том, что из памятников, на которых время оставило свои выразительные следы, собственно, сохранить – сохранить ли город как комплекс либо выбрать выбрать только некоторые значимые объекты. На счастье, дискуссии на эти темы носили только академический характер, так как на большинство крупных реконструкций не хватало средств, а их ограниченные источники было необходимо направлять на очевидно пришедшие в упадок памятники. Речь шла, прежде всего, о кафедральном костеле св. Барбары, состояние которого во второй половине XIX столетия было более, чем критическое. Большая акция по обновлению храма св. Барбары была осуществлена и в 1905 году храм был достроен и снова торжественно освящён.